Публикации

Казанская епархия в дни революционных событий февраля–марта 1917 года в Казани

  Количество просмотров

Фрагмент материала, представленного на межвузовскую научную конференцию «Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды» (г. Санкт-Петербург, 15 ноября 2011 г.) кандидата исторических наук Игоря Алексеева.

[...]

4 марта 1917 года в прессе было распространено обращение «К людям казанской земли!» за подписью предводителя дворянства Казанской губернии С.С.Толстого-Милославского, говорилось:

«Выборные от казанского дворянства призывают всех встать на стражу дорогой России.

Кровь дворянина, купца, крестьянина и всякого русского человека смешалась в один святой поток на полях брани. Так пусть же и наша мысль станет тоже единою.

Блюдите покой и порядок, подчиняясь новому правительству.

Удвойте работу на служение родным нам воинам, памятуя, что недохват хлеба и снаряжения равен измене им, жертвующим жизнью за нас.

Да не восторжествует враг, увидя смуту на Руси, что было бы равно отказу служить разумом, трудом и молитвою нашей матери России»1.

В том же духе (хотя и с некоторым опозданием) отреагировали на смену власти представители православного духовенства Казанской епархии.

7 марта 1917 года, в шесть с половиной часов вечера, в покоях архиепископа Казанского и Свияжского Иакова (Пятницкого) было созвано многолюдное экстренное собрание «Казанского городского и отдельных представителей сельского духовенства Казанской епархии вместе с корпорациями Казанских духовно-учебных заведений». На нём был единодушно одобрен составленный инспектором Казанской духовной академии архимандритом Гурием (Степановым) текст приветственной телеграммы первенствующему члену Святейшего Правительствующего Синода, митрополиту Киевскому и Галицкому Владимиру (Богоявленскому) и князю Г.Е. Львову «с выражением признания нового Правительства и готовности с молитвою положить все силы на благо Христовой Церкви и дорогой Родины»2.

Кроме этого, на собрании был прочитан текст «Архипастырского послания к возлюбленным о Христе пастырям Богоспасаемой Казанской паствы» архиепископа Казанского и Свияжского Иакова (Пятницкого), подписанный им на следующий день — 8 марта, а также «от лица Казанского городского духовенства» избраны в «Исполнительный Комитет Общественной безопасности г. Казани» пять лиц: три священника, один диакон и один псаломщик3.

При этом казанский архиерей, признав Временное правительство, достаточно сдержанно высказался об установлении «нового строя». «Господь Вседержитель, — говорилось в «Архипастырском послании...», — устрояяй времена и лета, поставляяй цари и низлагаяй и в Своей длани содержай судьбы народов, ниспослал Богоносной родине нашей великие испытания. Он попустил во время столь грозного, столь напряжённого ратоборства нашей отчизны с внешним сильным врагом быть внутреннему неустройству. Теперь у кормила правления Русской землёй встало новое временное правительство из избранников народа, которое должно управлять Русской землёй вместо отрёкшегося от престола Государя Николая II-го и его брата Великого Князя Михаила Александровича впредь до того времени, когда, созванное из представителей всего народа, особое собрание не установит образа правления, какое Всеблагий Господь внушит воле и желанию народа»4.

Архиепископ Иаков наставлял духовенство «усугубить» молитвы и призвать «верных чад Церкви Христовой к горячей мольбе», чтобы Бог, «простив наши вольные и невольные прегрешения, благословил новую начинающуюся жизнь отечества нашего Своею благостью», «укрепил и умудрил» Временное правительство «в его служении на благо и славу нашей родины и Святой Православной Русской Церкви», вложил в сердца людей апостольские слова о том, что «несть бо власть, аще не от Бога», даровал «послушание правителям не за гнев, а за совесть, единение, мир и любовь между собою», а также победу «Христолюбивому воинству нашему и союзникам». «Благо отечества, — говорилось также в «Архипастырском послании...», — требует от нас, чтобы мы своим пастырским словом разъясняли народу смысл совершившихся событий, поучали, что во имя счастья, благоденствия и процветания нашего отечества не должно быть розни и вражды между классами населения, призывали граждан к спокойствию и продолжению мирного труда в доверии к временному правительству, взявшему на себя тяжёлую задачу вести государственный корабль в эти грозные дни и подготовить условия, при которых народ земли Русской мог бы свободно выразить свою волю о том, какое он желает иметь у себя верховное правление и основные законы»5.

В сдвоенном №№ 9-10 за 1-8 марта 1917 гг. «Известий по Казанской Епархии» были напечатаны «Высочайший манифест об отречении Императора Николая II-го от престола государства Российского» и «Обращение к народу Великого Князя Михаила Александровича», с кратким «пояснением», что: «С отречением Императора Николая II от престола государства Российского данная нами ему, при его восшествии на престол, присяга утратила свою силу. Теперь следует давать присягу новому Правительству, стоящему во власти»6. Здесь же были опубликованы: «Новая форма присяги», «Воззвание Святейшего Синода к чадам православной церкви», «Указ из Казанской Духовной Консистории», вышеозначенное «Архипастырское послание...» и «Воззвание пастырей града Казани к сопастырям Казанской епархии».

Следует отметить при этом, что столь безапелляционное «упразднение» присяги Императору Николаю II и резкий переход к поминанию «в многолетствованиях и в молитвословиях» «Благоверного Временного Правительства» не получили однозначного одобрения «на местах». Известны случаи, когда некоторые священники Казанской епархии продолжали молиться за свергнутого царя и его семью7, подвергаясь за это преследованиям со стороны местных духовных и светских властей.

Прошедший в начале мая 1917 года в Казани «Экстренный Съезд духовенства Казанской Епархии», сознательно отказался, по сообщению «Известий по Казанской Епархии», от высказывания политических предпочтений. «На Съезде, — подчёркивалось в данном издании, — не было заявлено ни требований демократической республики (как равно и конституционной монархии), ни произведено какой бы то ни было ломки Епархиального управления и т.п., — и это по соображениям принципиальным, продуманным»8. Зато, по итогам состоявшегося 1 мая 1917 года  обсуждения духовенством Казанской епархии «вместе с верующими мирянами» отношения «к переживаемому нашей родиной исключительному историческому моменту», съездом было принято постановление под соответствующим названием «Отношение духовенства Казанской епархии к переживаемым событиям Русской государственной жизни», наполненное хвалебными эпитетами в отношении Временного правительства и решениями: приветствовать «совершившийся, по воле Божией и народной, государственный переворот, выведший на путь свободного самоуправления и широкого развития не только русское государство, но и русскую православную Церковь», «вполне сознательно и искренно» встать на его сторону и поддерживать таковое «от всяких посягательств на его власть со стороны крайних политических элементов, безразлично и справа и слева, направляющих государство к контрреволюции, к анархии, гражданской войне и погибели». Здесь же, в частности, утверждалось, что: «Духовенство должно быть народным, демократичным»9.

[…]

В известном смысле, Казанской губернии повезло, что в первые дни установления «нового строя» у власти здесь оказался военный, который, не особо размениваясь (в отличие от отставленного губернатора) на «революционные» заклинания, начал решительно пресекать нараставшую смуту, чем в значительной мере предотвратил её стремительное расползание. Одновременно В.В.Молоствов предпринял энергичные меры по информированию широких слоёв населения о произошедшем в Петрограде перевороте.

8 марта 1917 года он выступил с обращением к архиепископу Казанскому и Свияжскому Иакову, в котором, в частности, говорилось, что: «Сельское население в своих массах не может уяснить совершившихся событий и, руководствуясь только слухами, зачастую самыми неосновательными, происшедшее событие толкует различно, вследствие чего в населении начинаются волнения, переходящие местами в погромные.

Чтобы избежать опасных осложнений в народной жизни, могущих в корень нарушить общественное спокойствие и безопасность, необходимо немедленное объявление Манифеста об отречении от Престола ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и об отказе Великого Князя МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА вступить на Престол — во всех церквах при торжественной обстановке и соответствующем разъяснении со стороны духовенства, а также пастырский призыв к населению поддерживать порядок и спокойствие и продолжать обычный мирный труд на благо Родины»10.

В связи с этим В.В.Молоствов убедительно просил казанского архиерея «сделать в срочном порядке безотлагательное распоряжение о прочтении с церковных кафедр упомянутых выше Манифестов населению и о призыве последнего к должному порядку чрез духовенство».

[…]

Безусловно, можно по-разному оценивать революционные события февраля — марта 1917года и их роль в дальнейшей судьбе России в целом и Казанской губернии в частности. Однако, в любом случае, с моральной точки зрения, поведение в эти тяжёлые для страны дни многих представителей местной властной элиты, связанной с русским престолом узами священной присяги, является, на мой взгляд, горьким подтверждением хорошо известных слов свергнутого с престола Императора Николая II: «Кругом измена, трусость и обман». Какими бы соображениями высшей справедливости, политической целесообразности и радения об общественной безопасности это поведение не оправдывалось.

Примечания

1 См.: Камско-Волжская Речь. - 1917. - № 50 (4 марта).

2 Известия по Казанской Епархии. - 1917. - № 9 - 10 (1 - 8 марта). - С. 131.

3 По сообщению «Камско-Волжской Речи»: «Собрание единогласно постановило: признать Временное Правительство, послать ему приветствие и молитвенное благожелание в успешной работе спасения родины; избрало из среды себя 5 лиц (свящ[енников] Руфимского, Богословского, Сосунцова, диакона Никольского и псаломщика Пактовского) в комитет Общ[ественной] безопасности и постановило составить воззвание к пастырям и пасомым епархии о поддержке Временного Правительства в его многотрудной организационной работе с призывом к сохранению тишины и спокойствия, а также и подчинения Временному Правительству». Там же обращалось внимание на присутствие на собрании «некоторых благочинных». (Камско-Волжская Речь. - 1917. - № 54 /9 марта/.)

4 Там же. - № 9 - 10 (1 - 8 марта). - С. 102.

5 Там же. - С. 103.

6 Там же. - С. 99.

7 Сообщения о монархически настроенных священниках, помимо прочего, можно обнаружить в «левых» повременных изданиях. Так, например, 25 мая 1917 г. газета Казанской организации партии социалистов-революционеров «Голос Труда» поместила заметку «раненого солдата» К.Я.Ильмушкина, информировавшего о том, что священник села Старое Эштебенкино Седелькинской волости о. Васильев «продолжает агитацию за Николая II». «Переворот, по мнению наивного и всё ещё верноподданного Николая последнего, - писал он, в частности, - дело нехороших людей, так как Николай II будто всегда старался делать на пользу народа. О новом строе говорит, что новые порядки установятся лишь тогда, когда не останется ни одного представителя дома Романовых». (См.: Голос Труда. - 1917. - № 6 /25 мая/.)

8 Известия по Казанской Епархии. - 1917. - № 17 - 18 (1 - 8 мая). - С. 235.

9 Там же. - С. 238.

10 См.: НА РТ. Ф. 1246. Оп. 1. Д. 27. Л. 102.

 

Вернуться к списку

Последние добавления